Все, что говорилось до сего времени, можно отнести к хоть какому человеку. У каждого есть тот либо другой характер, нрав, более либо наименее различные возможности, каждый хранит внутри себя огромное количество обычных и сложных ролей. В конце концов, у каждого человека, даже у самого простого, есть собственный внутренний мир, свои потребности и личностные ценности, которые докладывают смысл всему, с чем человек сталкивается, формируя дела к ним и смысловые конструкты. Но после чего остается целый ряд вопросов.

Во-1-х, выше было сказано, что личность – это форма существования человека, но пока речь шла не о ней, а только о сложившихся структурах личности.

Во-2-х, чем тогда отличаются человек, про которого с почтением молвят: “Вот это личность!”, и безликий человек, не имеющий собственного представления и не способный на самостоятельные поступки, которому в обиходе время от времени даже отказывают в праве называться личностью? Мы согласились, что личностью следует именовать каждого человека, но эти различия меж людьми все таки требуют разъяснения.

В-3-х, все произнесенное не отвечает на вопрос о путях и механизмах становления и развития личности.

В конце концов, в-4-х, речь пока шла о различных формах регуляции жизнедеятельности человека снаружи. Характер, нрав, возможности и роли служат лучшей адаптации, приспособлению человека к определенным окружающим условиям и происшествиям. Внутренний мир, смысловая сфера личности связывает ее с реальностью мира как целым и регулирует ее жизнедеятельность, согласно системе отношений личности с миром. Но в эту схему не укладываются проявления самодетерминации личности, когда личность производит не столько внешнюю либо внутреннюю регуляцию, сколько, напротив, преодоление хоть какой регуляции на базе осознанного выбора.

В личности есть что-то такое, что позволяет ей не только лишь управлять своим нравом, возможностями и ролями, да и своими побуждениями и смыслами, произвольно поменять значимость и побудительную силу разных альтернатив в ситуации выбора, при этом это как раз дано никак не каждому.

Можно гласить о 3-х вероятных методах поведения человека: согласно сложившимся стереотипам, обычным методам деяния (логика нрава и роли), согласно отношениям с миром (смысловая логика актуальной необходимости) и согласно собственному личному выбору на базе свободы и ответственности. Но все описанные выше механизмы, как и подавляющее большая часть психических теорий личности, не дают разъяснения специфично человечьим парадоксам выбора, свободы и ответственности. Потому нужно подняться на новый - экзистенциальный уровень рассмотрения личности, на котором мы сталкиваемся с этими трудноуловимыми парадоксами. Трудность их постижения проистекает из того, что в личности мы не найдем некоторой структуры, которую можно именовать “свобода”, “ответственность” либо “выбор”. Это не элементы либо подструктуры личности как, скажем, возможности, потребности, роли либо дела. Это конкретно методы, формы ее существования и самоосуществления, которые не имеют собственного содержания. В процессе становления и формирования личности они занимают (либо не занимают) центральное место в отношениях человека с миром, становятся (либо не становятся) стержнем его жизнедеятельности и заполняются (либо не заполняются) ценностным содержанием, которое присваивает смысл им самим. Наполняясь содержанием смыслового уровня они, в свою очередь, определяют полосы развития смысловой сферы, делают то силовое поле, в каком она формируется.

О свободе и ответственности написано в психической литературе много, но в большей степени или в публицистическом ключе, или со скептицизмом, развенчивающим их “с научной точки зрения”. И то и это свидетельствует о бессилии науки перед этими парадоксами. Приблизиться к их осознанию, на наш взор, можно, раскрыв их связь с обычно изучаемыми в психологии вещами, но избегая при всем этом упрощения.
Свобода предполагает возможность преодоления всех форм и видов детерминации, наружной по отношению к людскому глубинному экзистенциальному “Я”. Свобода человека - это свобода от причинных зависимостей, свобода от реального и прошедшего, возможность черпать побудительные силы для собственного поведения в воображаемом, предвидимом и планируемом будущем, которого нет у животного, да и не у каждого человека оно есть. Совместно с тем людская свобода является не столько свободой от нареченных выше связей и зависимостей, сколько их преодолением; она не отменяет их действие, но употребляет их для заслуги нужного результата.

В качестве аналогии можно привести самолет, который не отменяет закон глобального тяготения, но отрывается от земли и летит. Преодоление притяжения может быть конкретно благодаря тому, что силы тяготения кропотливо учтены в конструкции самолета.

Позитивную характеристику свободы нужно начать с того, что свобода является специфичной формой активности. Если активность вообщем присуща всему живому, то свобода, во-1-х, является осознанной активностью, во-2-х, опосредованной ценностным “для чего” и, в третьих, активностью, стопроцентно управляемой самим субъектом. Другими словами, эта активность контролируется и в хоть какой ее точке может быть произвольно прекращена, изменена либо обращена в другом направлении. Свобода тем самым присуща только человеку, но не каждому.
Внутренняя несвобода людей проявляется, во-1-х, в недопонимании действующих на их наружных и внутренних сил, во-2-х, в отсутствии ориентации в жизни, в метаниях из стороны в сторону и, в-3-х, в нерешительности, неспособности переломить неблагоприятный ход событий, выйти из ситуации, вмешаться в качестве активной действующей силы в то, что с ними происходит.

Ответственность в первом приближении можно найти как понимание человеком собственной возможности выступать предпосылкой конфигураций (либо противодействия изменениям) в внешнем мире и в своей жизни, также сознательное управление этой способностью. Ответственность является разновидностью регуляции, которая присуща всему живому, но ответственность зрелой личности - это внутренняя регуляция, опосредованная ценностными ориентирами. Таковой парадокс человека, как совесть, конкретно отражает степень рассогласования поступков человека с этими ориентирами.

При внутренней несвободе не может быть настоящей личной ответственности и напротив. Ответственность выступает как предпосылка внутренней свободы, так как только осознавая возможность активного конфигурации ситуации, человек может сделать попытку такового конфигурации. Но правильно и оборотное: только в процессе активности, направленной вовне, человек может придти к пониманию собственной возможности оказывать влияние на действия.
В собственной развитой форме свобода и ответственность неделимы, выступают как единый механизм саморегулируемой случайной осмысленной активности, присущей зрелой личности в отличие от незрелой.

Совместно с тем пути и механизмы становления свободы и ответственности различны. Путь становления свободы – это обретение права на активность и ценностных ориентиров личного выбора. Путь становления ответственности – это переход регуляции активности снаружи внутрь. На ранешних стадиях развития может быть противоречие меж спонтанной активностью и ее регуляцией как разновидность противоречия меж наружным и внутренним. Противоречие меж свободой и ответственностью в их развитых зрелых формах нереально. Напротив, их интеграция, связанная с обретением личностью ценностных ориентиров, знаменует переход человека на новый уровень отношений с миром – уровень самодетерминации - и выступает предпосылкой и признаком личного здоровья.

Подростковый возраст является критичным исходя из убеждений формирования личности. На его протяжении поочередно формируется ряд сложных устройств, знаменующих переход от наружной детерминации жизни и деятельности к личной саморегуляции и самодетерминации, кардинальную смену движущих сил личного развития. Источник и движущие силы развития в процессе этих конфигураций смещаются вовнутрь самой личности, которая обретает способность преодолевать обусловленность ее жизнедеятельности ее актуальным миром.

Вместе с формированием соответственных личных устройств – свободы и ответственности – происходит их содержательное ценностное заполнение, что выражается в формировании личного миропонимания, системы личных ценностей и в конечном счете в обретении человеком духовности как особенного измерения личного бытия.

О духовности следует сказать несколько слов особо. Духовность, как и свобода и ответственность, - это не особенная структура, а определенный метод существования человека. Сущность его заключается в том, что на замену иерархии узколичных потребностей, актуальных отношений и личных ценностей, определяющей принятие решений практически у всех людей, приходит ориентация на широкий диапазон общечеловеческих и культурных ценностей, которые не находятся меж собой в иерархических отношениях, а допускают альтернативность. Потому принятие решений зрелой личностью - это всегда свободный личностный выбор посреди нескольких альтернатив, который вне зависимости от его финала обогащает личность, позволяет строить другие модели грядущего и тем выбирать и создавать будущее, а не просто предсказывать его. Без духовности потому невозможна свобода, ибо нет выбора. Бездуховность равнозначна однозначности, предопределенности. Духовность есть то, что сплавляет воедино все механизмы высшего уровня. Без нее не может быть автономной личности. Лишь на ее базе может обрести плоть основная формула развития личности:
поначалу человек действует, чтоб поддержать свое существование, а позже поддерживает свое существование ради того, чтоб действовать, делать дело собственной жизни.

Формирование этих структур и устройств длится, на самом деле, в протяжении всей людской жизни. Но подростковый возраст является сензитивным периодом исходя из убеждений формирования базисных устройств самодетерминации, обеспечивающих в предстоящем настоящее функционирование личности в изменяющемся мире. В этом возрасте совсем определяется, каким методом будет идти предстоящее развитие личности. Потом поменять этот путь, повернуть личностное развитие с тупиковой дороги на единственно достойный человека путь будет может быть только ценой больших духовных усилий и долголетней духовной работы. Главные пути, которыми может идти развитие личности, были выявлены в проведенном на старших детях исследовании Е. Р. Калитеевской.

Автономный тип либо путь развития личности был выявлен и у юношей и у женщин. Этот тип - единственный, где налицо все основания гласить о прохождении подросткового кризиса и о смене движущих сил личного развития, выходе на уровень самодетерминации, основывающейся на свободе и ответственности. Люди, относящиеся к этому типу, отличаются устойчивым положительным самоотношением, опорой на внутренние ценностные аспекты в ситуации принятия решения, чувством собственной личной ответственности за результаты собственных действий. Предки предоставляли им самостоятельность, сохраняя эмоциональное принятие.

Симбиотический тип либо путь также выделился и у юношей и у женщин. Этот тип заключает внутри себя предпосылки невротического развития личности. Люди, отнесенные к этому типу, испытывали эмоциональное отвержение и контроль со стороны мамы, отношение как к небольшим со стороны отца. Им присуще неустойчивое и в целом негативное самоотношение, зависящее от наружной, сначала родительской, оценки, чувство личной ответственности за результаты собственных действий, но совместно с тем принятие решений на базе из данных снаружи критериев. Несвобода смешивается тут с развращенной формой ответственности – с “ответственностью” за реализацию не собственных, а чужих ценностей.

По-видимому, свойственное для данного типа родительское отношение складывается в период взросления малыша как реакция на это взросление. У родителей появляется ужас самостоятельности малыша, и они, в большинстве случаев безотчетно, стремятся сохранить его зависимость от их, делая свою любовь условной заслугой за хотимое поведение. Из ужаса утратить родительскую любовь ребенок сохраняет ориентацию на родительские ценности – внешнюю опору в поведении. Предки внимательно держут под контролем и оценивают поведение малыша, не принимая его в целом как личность. Тем у него формируется ориентация на “заработанное” признание.

Импульсивный тип либо путь типичен для мальчишек, хотя вероятны и исключения. Для людей, относящихся к этому типу, типично неинтегрированное, диффузное, неустойчивое самоотношение быстрее с положительным, чем с отрицательным знаком, внутренние аспекты принятия решения, но при всем этом чувство независимости результатов действий от собственных усилий. Отношение родителей к ним противоречиво; в нем вроде бы подчеркивается несостоятельность малыша без очевидного отвержения. Положительное в целом самоотношение дает такому ребенку внутреннее право на активность, но неразвитая саморегуляция делает недосягаемой подлинную свободу, место которой занимает импульсивный протест, противопоставление себя другим.

Структура самоотношения свидетельствует, кроме его неустойчивости, о самопривязанности, нежелании изменяться и отсутствии эталонов. Таким человеком совсем не сложно манипулировать. Рано либо поздно он падет жертвой собственной импульсивности и, невзирая на внутреннюю опору, подчинится наружным воздействиям.

Конформный тип, соответствующий, напротив, в большей степени для девченок, имеет общие черты с импульсивным. У людей, относящихся к этому типу, самоотношение нестабильно, преобладает опора на наружные аспекты принятия решения и чувство независимости результатов действий от собственных усилий.

Для родителей таких малышей типично скрытое отвержение, выражающееся в формальном воспитании, формирующем ориентацию на наружные формальные эталоны “как все”. Это содействует формированию условно положительного самоотношения, зависящего от наружной оценки, которую можно заслужить, ведя себя сообразно наружным требованиям. Таковой человек может удачно приспособиться к жизни ценой беспрекословного принятия наружных требований и оценок в качестве управления к действию.

Автономный путь либо тип развития является единственным методом, ведущим к достижению личной зрелости и настоящего людского существования. Другие три из 4 обрисованных типов, моделей либо путей развития личности ведут в тупик. Отсюда видно, что личностная зрелость – это понятие не возрастное, а характеризующее путь, которым движется человек.

Если настоящая свобода повсевременно порождает еще огромную свободу, то невроз порождает еще больший невроз, конфронтация - еще огромную конфронтацию, а конформизм - еще больший конформизм. Вступив на один из этих путей (а выбор его почти во всем определяется особенностями родительского дела в подростковом и поболее ранешном возрасте), мы попадаем на сборочный поток, влекущий нас по жизни этим методом. Покинуть его может быть, но только ценой огромных внутренних усилий. А именно, основная задачка хоть какой суровой психотерапии, какими бы способами она ни воспользовалась, – навести человека по автономному пути развития. Если эта задачка будет решена, он уже больше не будет нуждаться в психотерапии.
Четыре обрисованных пути развития личности характеризуются различным отношением личности к своей жизни, разной формой организации личностью своей жизни либо актуальной позицией. Это отношение либо позицию можно охарактеризовать 2-мя параметрами: осознанностью и активностью.

Осознанность охарактеризовывает степень выделения личностью себя из потока собственной жизни, понимания несовпадения собственного “Я” и беспристрастно разворачивающегося актуального процесса; отсутствие осознанности охарактеризовывает людей, для которых их “Я” неотделимо от того, что с ними происходит. “Понимание жизни превращает ее в подлинное бытие. Отсутствие понимания оставляет ее всего только существованием” [109,с. 35].
Активность актуальной позиции - это способность личности управлять событиями собственной жизни, интенсивно в их вмешиваться. Личность с пассивной позицией не в состоянии повлиять на свою свою жизнь, она плывет по течению, подчиняясь сгустку событий. Сочетания этих характеристик дают четыре типа актуальной позиции, надлежащие четырем описанным моделям личного развития.

Эффективная позиция характеризуется осознанностью и активностью; таковой человек понимает течение собственной жизни, способен стать по отношению к ней в активную позицию и управлять ею. Она соответствует автономному типу личного развития.

Импульсивная позиция характеризуется активностью и отсутствием осознанности; таковой человек стремится управлять собственной жизнью, не будучи в состоянии ее отлично осмыслить, управление им собственной жизнью воспринимает нрав беспорядочных, импульсивных решений и конфигураций, не связанных единой логикой и актуальной целью. Она соответствует импульсивному типу развития.

Созерцательная позиция характеризуется осознанностью и отсутствием активности; осознавая действия собственной жизни как нечто отдельное от собственного “Я”. Таковой человек, но, не в состоянии на их повлиять из-за или уверенности в невозможности это сделать, или невротической неуверенности в для себя, собственных силах и способностях, или того и другого совместно. Эту позицию можно сопоставить с симбиотическим типом личного развития.

В конце концов, страдательная позиция - это отсутствие осознанности и активности по отношению к собственной жизни, полное пассивное подчинение происшествиям, принятие всего, что происходит как неминуемого и неконтролируемого. Она соответствует конформному типу развития.
“Я” - это форма переживания человеком собственной личности, форма, в какой личность раскрывается сама для себя. “Я” имеет несколько граней, любая из которых была в свое время предметом энтузиазма тех либо других психических школ и направлений.

1-ая грань “Я” - это так называемое телесное либо физическое “Я”, переживание собственного тела как воплощения “Я”, образ тела, переживание физических изъянов, сознание здоровья либо заболевания. При определенных психологических заболеваниях либо поражениях мозга может появляться чувство отчужденности от собственного тела, чувство его “не своим” либо чувство диспропорций, искажений собственного тела.

В форме телесного либо физического “Я” мы чувствуем не столько личность, сколько ее вещественный субстрат – тело – через посредство которого она проявляет себя и по другому проявить себя не может. Тело заносит очень большой вклад в целостное чувство собственного “Я” - об этом всем понятно на своем опыте. В особенности огромное значение телесное “Я” приобретает в подростковом возрасте, когда собственное “Я” начинает выходить для человека на фронтальный план, а другие стороны “Я” еще отстают в собственном развитии.

Роль телесного “Я” можно проиллюстрировать открытым сначала нашего столетия эффектом компенсации и сверхкомпенсации органических изъянов [383]. Этот эффект проявляется в том, что люди, в детстве страдавшие или реальными физическими недостатками, или телесными недочетами чисто психического характеристики (малый рост), прилагают двойные усилия, чтоб восполнить этот недостаток развитием тех либо других черт нрава, возможностей и умений, и это не только нередко им удается, да и часто приводит к выдающемуся развитию тех либо других возможностей.

2-ая грань “Я” - это социально-ролевое “Я”, выражающееся в ощущении себя носителем тех либо других соц ролей и функций. Преобладание социально-ролевого “Я” - соответствующая черта чиновника всех времен и народов, который мыслит себя как воплощение определенных должностных функций и муниципальных интересов – и ничего не считая этого его “Я” не содержит. Потому никчемно апеллировать к его человечьим качествам.

Совместно с тем у каждого человека “Я” безизбежно содержит в себе определенные социально-ролевые составляющие, так как соц идентичность человека, определение им себя в определениях выполняемых им соц функций и ролей - довольно принципиальная, хоть и не самая основная черта личности.

3-я грань “Я” – психологическое “Я”. Оно содержит в себе восприятие собственных черт, диспозиций, мотивов, потребностей и возможностей и отвечает на вопрос “какой Я?”. Психологическое “Я” составляет базу того, что в психологии именуют образом “Я” либо “Я”- концепцией, хотя телесное и социально-ролевое “Я” тоже в него входят.

4-ая грань “Я” - это чувство себя как источника активности либо, напротив, пассивного объекта воздействий, переживание собственной свободы либо несвободы, ответственности либо посторонности. Это то “Я”, которое является не представлением о для себя, а некой первичной точкой отсчета всех представлений о для себя, то “Я”, которое находится в формулах: “Мыслю - как следует существую”, “На том стою и не могу по другому”. Его можно именовать экзистенциальным “Я”, так как в нем отражаются личностные особенности высшего, экзистенциального уровня, особенности не каких-либо определенных личных структур, а общих принципов отношений личности с окружающим ее миром.

В конце концов, 5-ая грань “Я” - это самоотношение либо смысл “Я”. Более поверхностным проявлением самоотношения выступает самооценка - общее положительное либо отрицательное отношение к для себя. Но просто одним знаком самоотношение не опишешь.

Во-1-х, следует различать самоуважение – отношение к для себя вроде бы со стороны, обусловленное какими-то моими реальными плюсами либо недочетами – и самопринятие – конкретное эмоциональное отношение к для себя, не зависящее от того, есть ли во мне какие-то черты, объясняющие это отношение. Часто встречается высочайшее самопринятие при сравнимо низком самоуважении либо напротив.

Во-2-х, более необходимыми чертами самоотношения, чем его оценочный символ, являются степень целостности, интегрированности, также автономности, независимости от наружных оценок.

Все эти особенности самоотношения, накладывающие большой отпечаток на всю жизнь человека, формируются родительским воспитанием.

Положительная самооценка, лежащая в основании внутренней свободы, создается любовью, а отрицательная самооценка, ведущая к несвободе, - нелюбовью. Целостное, интегрированное самоотношение, лежащее в базе ответственности, формируется личностно-пристрастным воспитанием, а мозаичное, противоречивое самоотношение, порождающее несамостоятельность, - безлично-формальным воспитанием и т. д.

Основная функция самоотношения в жизнедеятельности здоровой автономной личности – это сигнализация о том, что в жизни все в порядке либо, напротив, не все. Если мое самоотношение находится не на соответствующем уровне - это для меня сигнал о том, что необходимо что-то поменять, но не в самоотношении, а в жизни, в моих отношениях с миром.

Самоотношение, таким макаром, является механизмом оборотной связи, оно не является либо по последней мере не должно являться самоцелью либо самоценностью. Но на самом деле бывает по другому. Главной целью для человека может стать сохранение положительной самооценки либо избегание отрицательной хоть какой ценой. В данном случае самооценка перестает отражать состояние реальных актуальных процессов и заслоняет от человека мир, а иногда искажает его, если правдивая картина мира грозит его самооценке. Активность человека в мире оказывается в данном случае только средством поддержания высочайшей самооценки. Но этот путь ведет в тупик. Высочайшая самооценка относится к таким “вещам”, которые могут быть доступны человеку только как побочный итог его активности, но ускользают от него, как он пробует сделать их целью.

В качестве других примеров можно, прямо за В. Франклом, именовать счастье и самоактуализацию. В другой связи Франкл напоминал о том, что предназначение бумеранга - не в том, чтоб ворачиваться к бросившему его, а в том, чтоб поразить цель. Ворачивается только тот бумеранг, который не попал в цель. Очень огромное внимание, уделяемое человеком собственному “Я” - признак того, что он не достигнул фуррора в реализации собственных актуальных целей. “Если я желаю стать тем, чем я могу, мне нужно делать то, что я должен. Если я желаю стать самим собой, я должен делать личные и определенные задачки и требования. Если человек желает придти к себе, его путь лежит через мир”.